Форум » Всё о фигурном катании » Пресса о фигурном катании » Ответить
Пресса о фигурном катании
Лена: Делимся статьями на тему:)
Лена: Marika пишет: Не очень мне верится, что при помощи Плющенко-Сиха-Журовой и прочей компании решатся проблемы нашего спорта в целом и фк в частности... Гела права - не решатся, конечно:) Даже если наши спортсмены сами искренне верят в то, что смогут что-то сделать. Но ведь надо какую-то причёсанную версию публике выдать - а значит, и такая сойдёт:) Единственное, что может лоббироваться - это бизнес. И пока у нас в стране спорт не станет высокоприбыльным делом (а то, что не станет точно - и к гадалке не ходи) - никто никуда и ничего не будет проталкивать. Вообще, было бы гораздо честнее сказать, что происходит обыкновенная продажа своего бренда, или точнее - имени.
Marika: В октябре выйдет автобиография Марины Анисиной: Жизнь во Франции олимпийской чемпионки в танцах на льду 2002 года Марины Анисиной и после завершения любительской карьеры продолжает быть профессионально насыщенной. В октябре выйдет ее автобиография, давно и с нетерпением ожидаемая многочисленными поклонниками. Книга рассказывает о ее жизни и спортивных достижениях, начиная с детства чемпионки, проведенного в Москве, до ее деятельности в настоящий момент. Вы сможете прочитать воспоминания фигуристки о годах учебы в российской школе фигурного катания, о ее переезде во Францию, долгих упорных тренировках с ее партнером Гвендалем Пейзера, их победе в Солт Лейк Сити, а также узнать Марину с новой, неожиданной стороны. Книга публикуется на французском языке и будет продаваться только во Франции, но ее можно заказать почтой уже сейчас на сайте Марины или по e-mail marina.anissina@hotmail.com (25 евро + стоимость пересылки) http://fsnews.ru/index-m-single-id-338.html Илья Авербух откроет в «Крокус Сити» каток для всех желающих Завтра, 25 июля, в одном из крупнейших в Европе торгово-выставочных комплексов – московском «Крокус Сити» - в рамках ледовой программы первого Летнего спортивно-развлекательного фестиваля будет открыт каток. Агентству спортивной информации «Весь спорт» об этом сообщил чемпион Европы и мира, серебряный призер Олимпийских игр по фигурному катанию, а ныне успешный режиссер и продюсер Илья Авербух. «Это уже не первый опыт организации катка в одном из крупнейших торгово-выставочных комплексов в Европе, - напомнил Илья Авербух. - В прошлом году на нем с огромным успехом выступили звезды российского фигурного катания – олимпийские чемпионы Алексей Ягудин, Татьяна Навка и Роман Костомаров, Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин. Надеемся, что нынешний фестиваль привлечет к занятиям спортом сотни мальчишек и девчонок, да и их родителей. Ледовая площадка подготовлена с использованием самых современных технологий. На ней с 25 июля по 12 августа, с 12.00 до 22.00 для всех желающих будут работать прокат коньков и опытные инструкторы, проходить анимационные шоу и конкурсы, чередующиеся с выступлениями ледового балета “Color Ice”. А по выходным дням, с 20.00 будем проводить вечернюю ледовую дискотеку». Илья Авербух также уточнил, что ледовая программа первого Летнего спортивно-развлекательного фестиваля в торгово-выставочном комплексе «Крокус Сити» организована при поддержке ВДО «Спортивная Россия» в рамках реализации Федеральной целевой программы «Развитие физической культуры и спорта в РФ на 2006–2015 годы» и Национального проекта «Здоровье». http://www.allsport.ru/index.php?id=7363
Marika: Сезон детей Бережная ждет сына, а Слуцкая скрывает беременность Домогаров предпочел Александрову Бережная находится на пятом месяце беременности. Спортсменка уже сделала УЗИ и знает, что у нее будет мальчик. Лена не замужем, но не скрывает имени отца будущего малыша: известный английский фигурист Стивен Казинс. Свадьбу молодые пока не планируют и по-прежнему живут в разных странах, но как только родится наследник, Казинс переедет в Россию. Таково условие Бережной. «Я много жила за рубежом (в США. – Прим. авт) и очень скучала по России. Это единственная страна, где я могу жить», – признается Елена. У Бережной, долгое время выступавшей в престижном американском шоу Stars on ice, свой ресторанный бизнес в Санкт-Петербурге. К тому же несколько лет назад она открыла в родном Невинномысске кафе «Аксель», которым управляли ее мама и старший брат. Правда, недавно они продали это заведение, потому что оно не приносило желаемых доходов. Задолго до встречи с Казинсом Лена была без памяти влюблена в своего партнера Антона Сихарулидзе. Он сперва отвечал ей взаимностью, а затем переключился на новые «объекты». Оказался ветреным малым. И, кстати, до сих пор не нашел свою половину. После Олимпиады 2002 года в Солт-Лейк-Сити Лена познакомилась с актером Александром Домогаровым и прониклась к нему глубокой симпатией. У них была нежная дружба, но в итоге артист предпочел кинодиву Марину Александрову. Казинс на протяжении долгих лет считался лидером сборной Великобритании, хотя ни разу не был в тройке призеров на первенствах континента и мира. Зато мускулистый брюнет – этакий английский Шварценеггер – снискал славу ловеласа. Ранее он жил в гражданском браке с самой красивой фигуристкой, канадской танцоршей, чемпионкой мира 2003 года Шей-Линн Бурн, но затем она ушла к русскому тренеру Николаю Морозову. Сейчас Бережная подбирает сыну имя. Русское! Скорее всего, она назовет его Матвеем, Тимофеем или Павлом. Наша справка Елена Бережная. Родилась 11 октября 1977 г. в Невинномысске. Олимпийская чемпионка 2002 г., серебряный призер Олимпийских игр 1998 г. Чемпионка мира 1998, 1999 гг. Чемпионка Европы 1998, 2001 г. Партнер: Антон Сихарулидзе. Тренер: Тамара Москвина. С 2002 г. выступает в шоу Stars on ice (США). Живет в Санкт-Петербурге. Ира не встретилась с подругой Мишель Кван В начале июля Слуцкая принесла в Федерацию фигурного катания России медицинскую справку о беременности, чтобы ей официально разрешили пропустить сезон 2007/08 и не сняли с президентской стипендии (5 тысяч евро в месяц). Несмотря на то, что 28-летняя спортсменка не выступала и в прошлом сезоне, заявлений об уходе из большого спорта от нее не поступало. Это будет долгожданный ребенок Ирины и ее мужа, бывшего боксера Сергея Михеева. Ира собиралась рожать еще после Олимпиады в Солт-Лейк-Сити, где она завоевала серебряную медаль. Но не получилось, и фигуристка продолжила выступления. Ирина и Сергей женаты уже восемь лет. Многие недоумевают: что связывает эту пару? Она – звезда, чей гонорар за одно представление превышает десять тысяч долларов. Он – детский тренер. Притом Ира не скрывает, что она кормилица семьи. После Олимпиады-2006 в Турине супругов даже пытались развести. Ходили слухи, что Слуцкая ушла от мужа. Однако, вопреки всяческим домыслам, Ирина, напротив, научила Сережу кататься на коньках. «Теперь мы можем выступать в парном катании», – шутит она. По словам Слуцкой, ее муж – проверенный боец. Именно он поддержал ее, когда в 1999 году она не прошла отбор на чемпионаты Европы и мира и хотела уйти из фигурного катания. «Ты лучшая, – говорил Сергей. – А неудачи бывают у каждого, главное, не вспоминать о них». Сейчас Слуцкая тщательно скрывает свою беременность от посторонних глаз и практически не появляется на публике. В июне она даже не смогла встретиться со своей подругой пятикратной чемпионкой мира американкой Мишель Кван, побывавшей в Москве с благотворительной миссией. По окончании спортивной карьеры в любителях и профессиональных шоу Ира собирается работать на телевидении. Она посещает школу телеведущих «Останкино». Наша справка Ирина Слуцкая. Родилась 9 февраля 1979 г. в Москве. Серебряный призер Олимпийских игр 2002 г., бронзовый призер 2006 г. Чемпионка мира 2002, 2005 гг. Чемпионка Европы 1996, 1997, 2000, 2001, 2003, 2005, 2006 гг. Тренер: Жанна Громова. Муж Сергей Михеев. Живет в Москве. Материалы подготовила Дарья СРЕБНИЦКАЯ http://www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=148&tek=23500&issue=330
Лена: Marika пишет: Материалы подготовила Дарья СРЕБНИЦКАЯ С готовкой у госпожи Сребницкой явно не очень...Пересолила и переперчила.
Лена: ТОТЬМЯНИНА И МАРИНИН НЕ ВЕРНУТСЯ В ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ СПОРТ Олимпийские чемпионы 2006 года в парном катании Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин, объявившие в мае о продолжении любительской карьеры, раздумали возвращаться в национальную сборную. «В данный момент у нас есть работа, контракты, так что мы будем продолжать тренироваться, но программу, необходимую для соревнований, ставить не будем, — признался 30−летний Максим». http://icesymphony.org/news/document2682.shtml Очень жаль... очень.
Helena: Лена пишет: Очень жаль... очень. Да,действительно жаль. Какой они ПАРОЙ стали в постолимпийский сезон, дух захватывало от их катания. Но понять их можно. ИМХО,мотивация для возвращения в любители у них могла быть только одна- двукратные ОЧ.Но до ОИ еще 3 года, да и конкуренты сильные- китайцы,немцы. Думаю,они заслужили то,чтобы просто кататься в свое удовольствие.
Gela: Лена пишет: Очень жаль... очень. Да, жаль. Последние надежды на медали на ближайших соревнованиях рухнули.
Marika: Лена пишет: ТОТЬМЯНИНА И МАРИНИН НЕ ВЕРНУТСЯ В ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ СПОРТ Йэх, абыдно, конечно... Gela пишет: Последние надежды на медали на ближайших соревнованиях рухнули. А мне кажется, что именно в парах у нас все же не так все плачевно, как в других видах... На Мухортову-Транькова я что-то как-то не очень рассчитываю, а вот в Кавагучи-Смирнова верю... И еще меня дико заинтриговало, что это там за новую интернациональную пару Васильев готовит)))
Marika: Свежее интервью Мишина Вайцеховской Алексей МИШИН: "ПЛЮЩЕНКО ВЫЙДЕТ НА ЛЕД В БЛИЖАЙШИЕ НЕДЕЛИ" В воскресенье утром Алексей Мишин отправился со своей группой на заключительный предсезонный сбор в испанскую Хаку. Перед отъездом мы встретились с тренером в Санкт-Петербурге. ЧУВСТВО ОСВОБОЖДЕНИЯ - Алексей Николаевич, один из ваших коллег не так давно уверял меня в том, что, спустившись с олимпийских высот на "землю", вы должны непременно испытывать чувство дискомфорта. - Такая логика совершенно естественна. Но не по отношению ко мне. Когда закончилась вся эта олимпийская эпопея, я действительно думал, что буду чувствовать себя не то чтобы невостребованным, но незагруженным. Не совсем в своей колее. Но с удивлением обнаружил, что жизнь течет дальше и мне по-прежнему интересно работать. Оттого, что я перестал тренировать олимпийского чемпиона, мое мироощущение совершенно не изменилось. Оно осталось таким же, как было в молодости. И чувствую я себя так же. Даже лучше, поскольку к этому добавилось и финансовое благополучие, и определенное общественное признание. - Но хотя бы кратковременный эмоциональный спад имел место? - Скорее наоборот. Было чувство колоссального облегчения и освобождения. Как будто с плеч камень свалился. Я даже физически стал чувствовать себя лучше. И тренировать, как мне кажется, стал лучше. Вы не представляете, каким тяжелым грузом висела на мне необходимость выиграть во что бы то ни стало. - Я правильно понимаю, что на протяжении как минимум двух лет перед Играми в Турине вся ваша жизнь была подчинена жизни Плющенко? - Четырех лет. Это давило. Не потому что я чувствовал себя зависимым от Жени. Я целиком и полностью зависел от необходимости победить с ним в Турине. Ведь когда тренер работает со спортсменом, который входит в первую пятерку, им позволительно занять второе место, можно пятое или даже десятое, и никто не будет воспринимать это как нечто катастрофическое. Здесь же вокруг нас сложилась какая-то необъяснимая обязаловка, которой, кстати, я не чувствовал, когда работал с Лешей Урмановым или Лешей Ягудиным. И заключалась она в том, что все, что не было победой, было позором. Стоило Плющенко где-то проиграть, как ко мне начинали подходить журналисты и все наперебой спрашивали: "Ну как же вы так оконфузились?" Хотя, на мой взгляд, никакой трагедии в этих поражениях не было. Даже в Солт-Лейк-Сити. Тем не менее, когда начались следующие после тех Игр четыре года, отягощенные к тому же операциями, какими-то событиями в личной жизни... Было очень сложно. Так что, когда Женя выиграл и все закончилось, я действительно испытал облегчение. - Мы с вами знакомы не первый десяток лет, и все прежние годы меня не покидало ощущение: сколько бы звезд ни было в вашей группе, вы остаетесь главной фигурой в любой ситуации. Однако в последние четыре года вашей работы с Плющенко главным воспринимался именно он. - Дело в том, что раньше я постоянно старался доказывать миру, что я умный, умею готовить хороших спортсменов и так далее. Делал большую глупость, когда без конца ездил по миру и проводил семинары. Не успевал придумать что-то новое - и тут же стремился всем об этом рассказать. Я ведь действительно занимался реальной научной работой. Постоянно что-то измерял, открывал для себя биомеханические основы тех или иных движений и элементов. А потом вдруг понял, что не должен никому ничего доказывать. Должен просто спокойно работать. Сейчас уже не помню, кто из журналистов спросил меня: "Не боитесь, что ваши коллеги начнут говорить - мол, Мишин сдает позиции?" Я искренне ответил, что пока не вижу тренера, который имел бы моральное право так сказать. ЛАМБЬЕЛЬ РАБОТАЛ КАК ЗВЕРЬ - Но ведь, отказывая в совместной работе двукратному чемпиону мира Стефану Ламбьелю, вы, получается, снова действуете в интересах не Мишина-тренера, а все того же Плющенко. - Не совсем так. Поясню ситуацию. Ко мне в этом году обратился один из менеджеров швейцарской компании Art On Ice Оливер Хенер. Он сам много раз был чемпионом Швейцарии, а сейчас работает как агент с Ламбьелем и Сарой Майер. Я ответил, что Сара может приехать ко мне на сбор в любой момент, а вот что касается Ламбьеля, не могу дать ответ до тех пор, пока со своими планами не определился Женя. Если он позвонит мне и скажет, что решил не возвращаться в любительский спорт, я тут же перезвоню Хенеру и скажу, что готов работать и с Ламбьелем тоже. - Речь идет о консультативной работе или же о полномасштабной тренерской? - Хенер сказал, что они готовы на любые формы сотрудничества. - Но если Ламбьель готов платить за консультации, какая для вас разница, возвращается Плющенко или нет? Тем более что вы, насколько мне известно, уже неоднократно помогали этому фигуристу. - У Плющенко в свое время был контракт с Хенером, который касался выступлений Жени в Art On Ice, и этот контракт, помимо всего прочего, подразумевал, что я сотрудничаю с Ламбьелем. Не могу сказать, что это напрягало Плющенко. По крайней мере никаких внешних признаков я не замечал. Первый раз вообще получилось довольно смешно. Мы с женой возвращались из США, и на пересадке я вдруг увидел в аэропорту Стефана. Естественно, поинтересовался, куда он направляется. Он отвечает: "К вам". Я был крайне удивлен. Сказал: "Так у тебя же нет ни одного заранее оговоренного часа льда. И гостиница не арендована". Он отвечает: "А мне и не нужно. Я буду заниматься в группе, а жить у подружки". Отказать Ламбьелю по уже названным причинам я не мог, но в итоге он действительно занимался в группе, где помимо него катались 16 человек, причем очень помогал мне тем, что показывал все упражнения остальным фигуристам. Показывал прекрасно, поскольку до приезда в Питер два или три года подряд прилетал ко мне на испанский сбор в Хаку и владел моей методикой. Работал Стефан всегда как зверь. ЛУЧШЕ ВСЕГО Я УМЕЮ УЧИТЬ ТРЕНЕРОВ - В этом году вы впервые съездили на сбор в Тарту, и я даже слышала, что теперь намерены появляться там регулярно. Это правда? - Условия для работы мне очень понравились. В Тарту прекрасный каток, который построен внутри большого торгового центра. Тепло, прекрасная обстановка. Местный университет проявил большой интерес к моей работе. Все, включая мэра города, очень заинтересованы в том, чтобы на базе этого университета заняться развитием фигурного катания, включая не только практическую, но и научную сторону подготовки. Более подробно пока рассказать не могу. - А что представляет собой ваш постоянный лагерь в Хаке? И почему для заключительного этапа летней подготовки было выбрано именно это место? - Туда я в свое время попал тоже случайно. Меня пригласила Алисон Смит - бывший тренер Джона Карри. Почему она выбрала именно меня, я не знаю. Хотя думал об этом. У каждого человека, видимо, есть какая-то своя ценность в той профессии, которой он занимается. Например, главный вклад в фигурное катание знаменитого Николая Панина заключается, на мой взгляд, не в том, что он стал самым первым русским олимпийским чемпионом, а в его научных трудах. Я их читал, поэтому знаю, что говорю. Если же говорить обо мне, то я, наверное, был неплохим спортсменом, но не могу считать это сколько-нибудь серьезным вкладом. Как и то, что, став тренером, я подготовил сразу нескольких сильных фигуристов. Мой вклад заключается в другом. Я стал первым, кто выявил и продекларировал, что способность человека вращаться вокруг продольной оси своего тела является определяющим звеном в подготовке фигуриста в целом. На этой основе я создал целую систему упражнений, которую сейчас повсеместно используют от Новой Зеландии до севера Канады. Так что если рассуждать о том, что я умею делать лучше всего, я бы ответил: учить тренеров. - Вам это нравится? - Да. Хотя сейчас я делаю это с осторожностью. - Я видела в интернете расценки, по которым вы работаете за рубежом, и обратила внимание, что занятия со спортсменом обходятся дешевле, чем занятия со спортсменом и его тренером. - Тренировочный процесс - вещь очень личная. Когда на льду находятся посторонние, крайне тяжело сконцентрироваться только на спортсмене. Наверное, в моей работе присутствует какой-то магнетизм, но мне много раз говорили, что, занимаясь со мной, спортсмены гораздо лучше и быстрее усваивают все, что от них требуют. Как-то мама одной американской фигуристки, а должен сказать, что у меня в США такая ставка, каких не бывает, сказала: "Вы самый дешевый тренер в Америке. Я безуспешно потратила кучу денег на то, чтобы мою дочь научили прыгать 2,5 оборота, а вы сделали это в течение одного занятия". Если же на льду присутствует другой тренер, получается, что, занимаясь с его спортсменом, я одновременно консультирую и самого наставника. Помните известную в прошлом фигуристку Элен Зайак? Ее тренер (Питер Барроуз. - Прим. Б.В.) допускал на свои занятия стажеров, но брал за одно такое посещение сто долларов - а по тем временам это была очень солидная сумма - и не разрешал ничего записывать. Человеку дозволялось только молча стоять у борта, наблюдать и слушать. Но вернемся к теме лагеря. Сейчас он стал действительно очень популярным среди фигуристов, и объясняется это, как мне кажется, тем, что каждый год я привожу туда какие-то новые разработки. Иногда даже думаю, что не мне, а я должен платить. Потому что о таком уникальном плацдарме для совершенствования своих идей и знаний можно только мечтать. НАЧАЛ КАТАТЬСЯ, ЧТОБЫ ПРИВЕСТИ СЕБЯ В ФОРМУ - Вы работаете в коньках? - До последнего времени выходил на лед только в ботинках. Коньки чересчур давят ноги. Но сейчас, в связи с тем что мы с Тамарой Москвиной приглашены в телевизионный проект, я начал кататься, чтобы привести себя в форму. - Неужели проект настолько вас заинтересовал? - Честно вам признаюсь: даже не подозревал, что столько стою. Из-за съемок сбор в Хаке приходится сокращать на неделю. Хотя это не единственная причина. На конец августа в Новогорске назначены контрольные прокаты, и к ним надо готовиться конкретно. В Хаке такой возможности у моих спортсменов не будет. - Почему? - Слишком много там катается народа. В этом году просто паломничество: в последний момент выяснилось, что в Хаку дополнительно приедут 15 фигуристов из Шотландии, которых мы не можем не принять, потому что их туда везет один из довольно влиятельных технических специалистов Международного союза конькобежцев, которого мы сами пригласили. Так что уже сейчас в группах набирается по 24 - 26 человек. Всего таких групп три, с каждой из которых я обычно занимаюсь по часу в день, два часа работаю со своими спортсменами с привлечением звезд типа Костнер или Майер, и один час отводится на индивидуальные уроки. - Почему, кстати, вы отказались взять Костнер для постоянной работы? Она же, знаю, просилась к вам в группу. - Считайте это моим тренерским кредо. Я не работаю "на подхвате". Привык самостоятельно растить спортсмена от начала и до конца. - А как же Сергей Добрин, который перешел к вам этим летом от Жанны Громовой? - Это - исключение. К тому же спортсмен, занимающий место в конце второго европейского десятка, - не чемпион Европы. - Как отнесся к перспективе возросшего соперничества ваш основной ученик Андрей Лутай? - В данной ситуации я не считаю правильным как-то выделять одного фигуриста среди прочих и руководствоваться его настроением. Лутай - не Плющенко. То, что в группе возрастет конкуренция, пойдет ему только на пользу. Хотя по своим результатам Андрей на данный момент стоит несколько выше, чем Добрин. - В какой степени вы сейчас участвуете в жизни Плющенко? - Не так давно он поставил меня в известность, что в последних числах августа собирается принять участие в показательных выступлениях в Венгрии и, соответственно, за неделю до этого появится у меня на катке, чтобы успеть к этим выступлениям подготовиться. Этим летом мне пришлось активизировать его медицинское обследование и настоять на том, чтобы была сделана операция на коленном суставе. В фигурном катании тренер и спортсмен всегда находятся в определенных финансовых отношениях. Ни один из моих спортсменов - ни Плющенко, ни Ягудин, ни Урманов - никогда не обманули меня ни на одну копейку. Поэтому, когда у Жени возникли проблемы с коленом, я посчитал своим долгом помочь. Ситуация оказалась действительно серьезной, коленный сустав требовал немедленного лечения, независимо от того, вернется Плющенко в любительский спорт или захочет продолжать профессиональную карьеру. Хотя, знаю, курсировали слухи, что Женя просто таким образом пытается вызвать дополнительное внимание к собственной персоне. - Как, кстати, вы относитесь к тому, что значительная часть нынешних публикаций о Плющенко имеет скандальный оттенок? - Нейтрально-негативно. Термин понятен? - Другими словами, вам это не нравится, но вмешиваться не считаете нужным? - Можно сказать и так. Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ http://www.sport-express.ru/art.shtml?143714
Лена: Marika, спасибо за статью:) Про Ламбьеля Мишин так хорошо рассказывает, этот фигурист вызывает какую-то симпатию просто как человек:)
Helena: ТАТЬЯНА ТОТЬМЯНИНА И МАКСИМ МАРИНИН: "МЫ ТАКИЕ ЖЕ, КАКИМИ БЫЛИ ДО ТУРИНА" Полтора года после Игр-2006 в Турине олимпийские чемпионы в парном катании Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин провели как бы в тени: не принимали участия в светских мероприятиях, не появлялись в рекламе, и даже звездный телепроект, затеянный телевидением, закончился для них, едва успев начаться. Однако, встретив фигуристов на прошлой неделе на катке в Санкт-Петербурге, я искренне удивилась: ого, а спортивная форма у ребят — хоть завтра на любительский лед! Впрочем, такую перспективу Таня, которая пришла на интервью чуть раньше партнера, отмела сразу: — Нет-нет, мы просто готовимся к выступлениям в очередном шоу. На этот раз — в Корее. — Вас совсем не привлекала идея как следует отдохнуть после Олимпийских игр, а потом все-таки вернуться в спорт? Татьяна Тотьмянина: — Привлекала. Вопрос был в том, пойдет ли Российская федерация фигурного катания на то, чтобы помочь нам со спонсорами. Свои спортивные амбиции мы удовлетворили полностью. Все, какие только возможно. Хотелось бы какого-то постоянства, что ли. Чтобы не возникало мыслей, что любой неудачный прыжок может обернуться тем, что наши семьи начнут голодать. Однажды мы с Максимом уже пережили это. Когда осенью 2005−го возвращались из Америки в Россию после того, как в Питтсбурге я упала с поддержки, и у него, и у меня имелось по 300 долларов, и было совершенно неизвестно, сможем ли мы продолжать кататься. А ведь мы положили на фигурное катание всю свою жизнь. И только им умеем зарабатывать. Сразу после того, как Игры закончились, но эйфория от них еще не прошла, нам со всех сторон говорили, что найти деньги — не проблема: мол, вы только возвращайтесь. Но два месяца спустя, когда мы приехали в Москву, встретились с президентом Российской федерации фигурного катания и действительно были готовы обсудить свои дальнейшие действия, выяснилось, что никто не может дать нам никаких гарантий. Федерация была поставлена в известность о наших отпускных планах, мы еще раз подчеркнули, что готовы 1 июля начать серьезные тренировки, если к этому времени финансовые вопросы будут, наконец, решены, однако нам никто не перезвонил. Поэтому мы окончательно пришли к выводу, что дальнейшее благополучие зависит только от нас самих. И выбрали шоу. — Вам это интересно? — Привлекает возможность ставить самые разнообразные программы, не думая о том, чем обернется тот или иной недокрученный оборот. Хотя в артистическом плане мы по-прежнему выкладываемся на льду на сто процентов. — Это заметно. Столь высокий уровень катания достигается за счет прежнего багажа или же это плод ежедневной рутинной работы? — Мы изо всех сил стараемся этот уровень поддерживать. Все-таки звание олимпийских чемпионов накладывает, как мне кажется, определенные обязательства. Поэтому хоть один раз в день, но мы приходим на тренировку и работаем серьезно. Даже в этом году летом специально поехали в Чикаго к нашему тренеру Олегу Васильеву, чтобы сделать новые программы и хотя бы отчасти вернуть форму, растраченную за время отпуска. В фигурном катании ведь все просто: чем дольше ты будешь кататься на высоком уровне, тем дольше будут приглашать во всевозможные шоу. Будь ты хоть дважды олимпийский чемпион, но если выступаешь на остатках старого багажа, это не заинтересует ни одного серьезного продюсера. А может быть, мы с Максимом просто сумасшедшие? — Получается, у вас даже соблазна не было хотя бы чуть-чуть сбавить обороты? — Был, конечно. Первые полгода после возвращения из Турина делать не хотелось вообще ничего. Но когда спустя несколько месяцев я вернулась домой из Тура Коллинза, имея шесть с половиной килограммов лишнего веса, из-за чего у меня стали ощутимо болеть колени, то быстро поняла, что это путь в тупик. Поэтому с прошлой осени мы вернулись к привычной для себя работе: катаемся, ходим в зал, занимаемся хореографией… — Каково было лишиться каждодневной опеки тренера? Вас не задевало, что все свое время Васильев тратит уже на других спортсменов? — Олег никогда не заставлял нас что-либо делать, даже когда мы катались в любительском спорте. Сумел сразу объяснить, что все, что мы делаем, мы делаем для себя. Он до сих пор помогает нам договариваться об участии в тех или иных шоу, взял на себя значительную часть административной работы, и, даже когда мы приходим на каток, где тренируются другие пары, Васильев краем глаза всегда смотрит и на нас с Максимом. Подсказывает, если видит ошибки. Поэтому никакой обиды или ревности нет. — Что за конфликт случился у вас этим летом с Туром Коллинза? — Ничего особо скандального не произошло. Мы приехали заранее, начали репетировать, затем выступать, но сам график тура в этом году не очень нас устраивал. Он был растянут на два месяца, и в неделю получалось два, максимум три выступления. Для американцев такой график был удобен: в выходные откатался — и домой. Нам же с Максимом приходилось либо улетать в Россию, либо искать, куда приткнуться в Америке. Поэтому Васильев договорился с Коллинзом, что мы не останемся в его туре до конца, а продолжим кататься в России у Ильи Авербуха. — Коллинз не обиделся? — Не думаю. У нас по-прежнему существуют контрактные отношения, срок которых истекает через два года. Хотя не знаю, состоится ли тур в следующем году вообще. В этом он прошел неважно. Было слишком мало зрителей. Возможно, именно поэтому Саша Коэн подписала контракт на следующий сезон со Stars on Ice, а это для Коллинза — компания-конкурент. — Еще одна конфликтная тема — ваши отношения с Евгением Плющенко, которые, как мне известно, несколько обострились после того, как вы отказались выступать в его шоу. — Эта тема вообще, на наш взгляд, не должна была выноситься на обсуждение. Все вопросы относительно наших взаимоотношений мы уладили заранее с руководством Ice Vision — компанией, которая занималась организацией шоу. Предупредили их, что мы будем кататься у Авербуха. Женя, скорее всего, услышал об этом случайно, мог где-то по этому поводу что-то сказать, информация просочилась и была тут же подхвачена и раздута желтой прессой. У нас же любят делать сенсации из негативных вещей. Максим Маринин: — После Олимпийских игр Женя стал слишком публичной личностью, поэтому все, что он говорит и делает, вызывает в прессе повышенное внимание. Любое слово, неосторожно произнесенное вслух, становится поводом для отдельного обсуждения. — Благодаря тому, что в России появились многочисленные шоу и телепроекты, фигуристов сейчас воспринимают как очень богатых людей. Это как-то сказывается на вашей обыденной жизни? Тотьмянина: — У меня вдруг стали появляться какие-то многочисленные родственники. Звонят, представляются, причем для меня загадка, откуда люди узнают мой номер телефона. — По этой логике, видимо, у Максима по всей стране должны начать появляться дети? Маринин: — Я никогда не отличался какой-то разгульностью поведения, так что, думаю, мне это не грозит. Знаю, что детей у меня пока нет. — Пока вы тренировались, ваша невеста успела мне сообщить, что первенец ожидается в сентябре. А Таня обзавелась собакой, получается, из солидарности? Тотьмянина: — Неравноценная замена. Иметь ребенка мне хотелось бы больше. Но пока не складывается. — То есть собака — средство от одиночества? — Конечно. Ведь когда ты ездишь по миру, то постоянно находишься в кругу одних и тех же людей. И временами понимаешь, что никого не хочешь видеть. Проводить несколько месяцев в шоу, не имея при этом никакой возможности сменить обстановку, психологически очень сложно. А собака — это существо, которое всегда радо тебя видеть, о котором приходится заботиться. На руки возьмешь — и сразу становится легче. — Ваш тренер рассказывал, что перед приездом в Россию вы очень помогли ему работать с парами в Чикаго. А вам понравилось тренировать других? Маринин: — Мне было интересно. Я, правда, не назвал бы это тренерской работой. Мы ведь не несли никакой ответственности за свои подсказки. Но в то же время чувствовали, что чему-то действительно можем научить. Тотьмянина: — Когда Олег на несколько дней улетел в Германию, я работала с Машей Мухортовой и Максимом Траньковым. Так после первой самостоятельно проведенной тренировки не могла прийти в себя три дня — настолько устала от постоянной концентрации. Ведь тренеру приходится держать в голове кучу вещей. Чувствовать, в каком состоянии спортсмены, насколько можно отправлять их на тот или иной элемент, чтобы не случилось травмы, и так далее. Совершенно не представляю, что могла бы выдерживать такую работу каждый день. Не говоря уже о том, чтобы ездить с кем-то на соревнования. Маринин: — Зато я по-настоящему понял, как много работы нужно проделать, чтобы появился хотя бы небольшой прогресс. Понял, как тяжело было Олегу с нами. Чего ему стоило довести нас с Таней до медали. Спортсмены ведь очень эгоистичны. Достаточно не выспаться или что-то не суметь в тренировке, виноваты кругом бывают все. И прежде всего — тренер. Тотьмянина: — Никогда не забуду, как в Турине, когда нам нужно было выходить на лед и катать произвольную программу, я вдруг почувствовала, что впервые в жизни мне по-настоящему страшно. Что на ноги вдруг свалились гири, каждая — с тонну. Что даже не представляю, как заставить себя сделать шаг вперед. Я тогда повернулась к Олегу и сказала: «Я боюсь». А он вдруг совершенно ровным и спокойным голосом нам говорит: «Ребята, да не волнуйтесь, все будет хорошо». Эти слова настолько меня успокоили, что я тут же выкинула все свои страхи из головы. Маринин: — Хотя на самом деле этой фразой Олег просто взял всю ответственность за наше выступление на себя. Причем я до сих пор недоумеваю: каким образом ему удалось произнести эту фразу без тени сомнения на лице. Но результат был достигнут. И я, и Таня подумали об одном и том же: «Если он так спокоен, нам-то чего волноваться?» — Тот прокат пролетел как мгновение или остался в памяти со всеми деталями? — Я чувствовал себя каким-то роботом. Как только пошла музыка, в голове словно автомат включился. Эмоций не было вообще. Программа к тому времени была уже настолько отработана, что за ее качество мы не беспокоились. Важнее было заставить себя отключить мозги. Чтобы они не мешали телу сделать то, к чему ты готовился всю жизнь. И вот это ощущение, что ты скользишь, прыгаешь, улыбаешься, но все происходит словно не с тобой, оказалось наиболее сильным. Тотьмянина: — Я чувствовала то же самое. Когда мы сделали заключительную поддержку и начали заход на тодес, Максим вдруг заорал во все горло. Именно в этот момент ко мне вернулось сознание. Я увидела сразу все: как люди встают со своих мест, как начинают нам аплодировать. — Как быстро вы успели почувствовать себя олимпийскими чемпионами? — Для меня это до сих пор как сказочный сон. Честно. Разве что на льду, когда я смотрю на молодых и вижу, как они пашут, испытываю какое-то странное чувство от сознания, что для меня все это уже позади. Маринин: — Особо ведь ничего не изменилось. Безусловно, я получаю большое моральное удовлетворение от сознания, что столько лет работал ради выдающейся цели и ее добился. Что именно я, а не кто-то другой завоевал эту единственную медаль. Что 25 лет жизни прошли не зря. — Этот титул изменил отношение к вам окружающих? Тотьмянина: — По-разному бывает. Иногда мне кажется, что порой мы вызываем у людей какую-то необъяснимую зависть. Но ведь мы действительно абсолютно не изменились, получив в Турине золотые медали. Я по крайней мере не чувствую никакой разницы. И совершенно неловко чувствую себя, когда окружающие начинают проявлять ко мне повышенное внимание. Не так давно, например, пришла на каток в Санкт-Петербурге со щенком, который в ладонях умещается, так один из охранников вдруг начал очень зло кричать на весь вестибюль: «Ты не зайдешь сюда с собакой!» Я попросила его не кричать, дождалась, когда вниз спустится директор, он дал разрешение пропустить меня внутрь, но в спину мне все-таки было сказано: «Подумаешь, звезда экрана…» — Насколько вы свободны в планировании своей дальнейшей жизни? — Существует приблизительный график выступлений, который постоянно приходится корректировать, потому что то и дело возникают какие-то новые предложения. За полтора года, что прошли со времени Игр в Турине, мы имели возможность побыть дома в Санкт-Петербурге в общей сложности всего месяц. Сейчас снова уезжаем — до мая. — Максим, а вас не тянет задуматься, что в графике выступлений пора предусмотреть время и для семьи? Маринин: — Мне все-таки проще: мужчина прежде всего должен зарабатывать деньги, чтобы эту семью содержать. К тому же я занимаюсь любимой работой. Делаю то, что мне нравится. А главное, вижу, какое удовольствие это доставляет людям. Для меня это очень важно. А еще я не раз замечал, что стоит начать строить далекоидущие планы, они тотчас рушатся. Поэтому пока ничего и не загадываю. Хотя о том, как будет жить моя семья, думаю очень много. И отдаю себе отчет в том, что я уже не один. По материалам Спорт-Экспресс
Marika: Helena, спасибо! Какое интересное интервью!
Лена: Свежее интервью Алексея Ягудина для Спорт-Экспресс: Как уже сообщал "СЭ", олимпийский чемпион Солт-Лейк-Сити-2002 27-летний Алексей Ягудин принял решение вернуться в любительский спорт. Алексей ЯГУДИН: "СОСКУЧИЛСЯ ПО НАСТОЯЩЕЙ БОРЬБЕ" ИНВАЛИДНЫЙ САМОКАТ 5 июля в Нью-Йорке олимпийскому чемпиону СолтЛейк-Сити Алексею Ягудину была сделана операция по замене правого тазобедренного сустава. Попытки разыскать фигуриста по телефону тогда успехом не увенчались. И лишь месяц спустя, извинившись за столь долгое молчание, Ягудин согласился на интервью. - Почему вы окружили свою операцию такой секретностью? - Не хотелось раньше времени привлекать к себе внимание. К чему? Чтобы меня пожалели? Мне это было не нужно. Важнее было понять, насколько успешно пойдет восстановление. Хотя по большому счету об этом даже сейчас еще рано говорить. Никто ведь на самом деле не знал, насколько серьезна травма, которая столько лет меня мучила, и что я чувствую, когда выхожу на лед. Диагноз мне поставили летом 2002 года. Я тогда закончил кататься в Туре Коллинза на две недели раньше, чем планировал, и мы с моим агентом поехали на обследование. В клинике мне сделали укол гидрокортизона (сильный гормональный препарат, снимающий воспаление. - Прим. Б.В.), боль действительно сильно уменьшилась, и я вновь начал тренироваться. Но через полтора месяца нога опять стала сильно болеть. Настолько, что на турнире Skate America в Спокане в конце октября я сумел откатать только короткую программу. И вынужден был сняться с соревнований. За несколько последующих лет я притерпелся к постоянной боли, к неудобствам, к тому, что даже сидеть мне приходилось так, чтобы максимально оберегать бедро от лишней нагрузки. Но тогда был в шоке, поскольку никогда не сталкивался с тем, что боль может быть такой сильной и постоянной. Мы повторно обратились в клинику, но ничего нового нам не сообщили. Проблема заключалась в том, что у меня от рождения чашечка сустава не полностью закрывала головку бедра. Причем на обеих ногах. Соответственно, трение костей друг о друга было чересчур сильным, и они начали деформироваться. Мне снова кололи гидрокортизон, но предупредили, что такого эффекта, как в первый раз, может уже не быть. Слишком быстро привыкает к этому средству организм. Так и получилось. Поэтому на пресс-конференции в Спокане, где пришлось объявить о том, что я снимаюсь с соревнований, я сидел и плакал. Мне ведь однозначно сказали, что с такой травмой о фигурном катании придется забыть. Максимум, что можно сделать, - продолжать кататься через боль, но не в любительском спорте, а в профессиональном, где можно свести нагрузки на больную ногу к минимуму. Честно скажу, я не поверил в этот диагноз до конца. Подумал даже о том, что нужно вернуться в Нью-Йорк и еще раз пройти обследование. Что наверняка там найдутся более опытные специалисты, которые скажут мне что-то более обнадеживающее. Но получилось иначе: диагноз подтвердился еще раз. Врачи предложили пройти еще один терапевтический курс лечения - в Торонто. И раз в неделю я стал летать туда между выступлениями. Уколы делали огромной иглой - прямо в сустав вводили клетки специальной прокладочной ткани, которая должна была стимулировать рост хряща между костями. Но и это не помогло. Я обращался куда только мог, даже к специалистам нетрадиционной медицины. Знакомых-то много, и все советовали попробовать что-то новое. Делал массажи, но и они не приносили облегчения. В таком состоянии я выступил еще в нескольких турнирах, горстями глотал таблетки, которые немного приглушали боль, по старой памяти делал какие-то прыжки, но летом все равно пришлось лечь на операцию по чистке сустава. - Вам уже тогда сказали, что рано или поздно сустав придется менять? - Да. Причем как на правой ноге, так и на левой. Просто на правую ногу на льду падает куда более серьезная нагрузка, поэтому она оказалась в более плачевном состоянии. Мы решили на первый раз обойтись малой кровью. Сделали артроскопическую операцию, которая принесла большое облегчение, поскольку из сустава через специальные проколы удалили все ненужное, что там скопилось, сняли воспаление. Блаженствовал я месяца полтора. Но, когда возобновил тренировки, нога снова стала болеть, причем намного сильнее, чем прежде. И я окончательно понял, что никакой речи о продолжении спортивной карьеры быть не может. Продолжать кататься в шоу тоже было непросто. В Stars on Ice, с которым у меня был заключен контракт, выходить на лед приходилось по шесть-семь раз в течение одного выступления, поэтому я был вынужден принимать какие-то совсем немыслимые дозы обезболивающих средств, чтобы выдержать эту нагрузку до конца тура. Под конец шоу мог передвигаться только на самокате, к которому кто-то из фигуристов потихоньку от меня приделал инвалидную наклейку. Я тогда часто думал о том, что мне повезло: нога ведь начала болеть еще за два года до Игр в Солт-Лейк-Сити, и, случись обострение на полгода раньше, я мог вообще на эти Игры не попасть. А так - успел их выиграть. Поэтому, когда через год на турнире Skate Canada я официально объявил, что покидаю любительский спорт, почти искренне сказал, что очень рад тому, что сделал в фигурном катании все, что мог. И все же это было не до конца правдой. Я ведь до последнего продолжал верить в то, что сумею снова кататься серьезно. ТЕРМИНАТОР С ТИТАНОВЫМ БЕДРОМ - Что заставило вас обратиться в клинику этим летом? - Рано или поздно мне все равно пришлось бы туда ложиться. Со времени первой операции я не обращался к врачам ни разу. Но в этом году решил, что такое время настало. Я ведь видел свои снимки. Не надо быть специалистом, чтобы понять, что сустав раздроблен полностью. К тому же вокруг него образовались сильные отеки и воспаления. В итоге 5 апреля я прилетел в клинику, поскольку меня предупредили, что предварительное обследование, включая все необходимые анализы и тесты на совместимость, может занять несколько недель. А на 5 июля назначили операцию. До нее мы подробно обговорили с хирургом, какой именно сустав будем ставить. Вариантов тазобедренных протезов сейчас существует множество: керамика, пластик, металл - в зависимости от того, как человек намерен свое бедро в дальнейшем использовать. Я выбрал титан, так как мне сказали, что этот металл впоследствии способен наиболее хорошо срастаться с человеческой костью. Когда мне показали снимки, сделанные через две недели после операции, то первое, что пришло в голову: теперь я - как Терминатор. С титановым бедром. На снимке это выглядит устрашающе: металлический штырь, титановая головка кости и сам суставной механизм тоже из титана. - Вы в самом деле хотите попробовать вернуться в спорт? - Да. Поэтому, собственно, и не захотел откладывать операцию на более поздний срок. С одной стороны, менять сустав мне пришлось бы в любом случае. Но с другой... Меня с весны не покидает мысль о том, что я мог бы продолжать соревноваться. - Именно поэтому перед тем, как отправиться в клинику, вы позвонили своему прежнему тренеру Татьяне Тарасовой? - А кому еще я мог позвонить? Почему-то верил, что Татьяна поймет меня и поддержит. Так и получилось. Понятно, что мне 27 лет, серьезные тренировки я вряд ли сумею начать раньше чем через год, то есть в 28, к тому же фигурное катание в какой-то степени ушло вперед. С другой стороны, даже с травмированной ногой я этой весной выполнял все тройные прыжки, кроме риттбергера, делал каскад 3+3, а иногда даже тройной аксель. Пробовал делать шаги и вращения с учетом требований новой системы. В прошлом и позапрошлом годах даже участвовал в соревнованиях в Японии, где регламент предписывает участникам катать по новым правилам произвольную программу. И все это вообще без каких бы то ни было тренировок. Я отдавал себе отчет в том, что катаюсь исключительно на адреналине. Ни на какой тренировке я не сделал бы и малой части того, что делал в шоу. Это было слишком больно. - За последние четыре года мы с вами встречались несколько раз, и мне казалось, что вы полностью свыклись с мыслью о том, что любительская карьера закончена окончательно и бесповоротно. Что изменилось в вашем сознании? - Не знаю. Без спорта мне скучно. Не хватает адреналина, не хватает соревновании. Возможно, я совершаю большую ошибку, пытаясь вернуться, но ведь эта попытка по большому счету ни к чему меня не обязывает. Сказать себе: "Стоп!" - если что-то не будет получаться, я смогу всегда. - Не страшно было второй раз ложиться на операционный стол? - Все близкие удивлялись моему спокойствию. Почему-то я был уверен в том, что операция пройдет хорошо. Часам к шести утра приехал в госпиталь, мы с хирургом еще раз проговорили какие-то детали, потом мне поставили капельницы и повезли в операционную. Оперировал меня тот же самый врач, что и в первый раз, - профессор Уэстридж. Помню, что, уже лежа на столе, я хотел задать ему еще какой-то вопрос, но в этот момент дали наркоз, и я отключился. Проснулся в палате интенсивной терапии. Ниже пояса ничего не чувствовал, поскольку помимо общего наркоза мне сделали дополнительную анестезию на нижнюю половину тела, подобную той, что делают женщинам при родах. В голове все плыло, но помню, как подошел доктор, дал мне телефонную трубку, я поговорил с другом, попросил его перезвонить моей маме - передать, что операция прошла нормально, и прежде, чем снова заснуть, сказал врачу совершенно бредовую фразу: "Надеюсь, вы не выбросили мое старое бедро. Мне бы хотелось его сохранить". Он пообещал, что эта просьба будет выполнена. К вечеру меня перевезли в общую двухместную палату, очень удобную, с видом на Гудзон. Операцию сделали в четверг, а в воскресенье знакомые забрали меня из клиники домой. - Вы уже были способны к тому времени передвигаться самостоятельно? - Предполагалось, что меня поставят на ноги уже к вечеру первого дня. Но я слишком долго отходил от наркоза, и эту попытку решили перенести на следующие сутки. Ничего хорошего из этой затеи не получилось. Максимум, на что я оказался способен, - сесть на кровати, попытаться подняться и тут же упасть обратно. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Только в этот момент понял, насколько серьезной оказалась операция и каким дураком надо быть, чтобы вообще задумываться о возвращении на лед. Спать было ужасно неудобно. Из меня во все стороны торчали какие-то трубки, катетеры, капельницы. Поворачиваться на бок мне запретили категорически, скрещивать ноги - тоже. Я мог лежать только на спине, а ноги зафиксировали так, чтобы угол между ними составлял 90 градусов. Иначе, как мне объяснили, бедренная кость могла просто выскочить из сустава. До операции, кстати, мне прислали из клиники толстенную книгу, в которой подробнейшим образом были расписаны рекомендации на все случаи жизни: какие движения и как скоро можно выполнять. Делается это для того, чтобы человек заранее знал, с чем столкнется, был психологически готов к этому и сам делал все возможное, чтобы восстановление после хирургического вмешательства проходило максимально быстро и по возможности безболезненно. На третий день я все-таки встал. Сделал два шага вперед, держась за специальный столик-каталку, и два шага назад. Вечером попробовал ходить по палате с костылями, но правая нога не шла - волочилась по полу. Я переставлял ее рукой. Накануне ночью нога разболелась так, что спать было совершенно невозможно. Я взял телефон и стал отправлять эсэмэски всем подряд, чтобы хоть как-то себя занять. Заснул лишь под утро. Но к концу четвертого дня уже передвигался довольно сносно - с палочкой. Сам умывался и даже сдал врачам своего рода экзамен по ходьбе вверх и вниз по лестнице. Без этого меня не отпустили бы из клиники домой. - Я-то думала, что в течение первых двух недель вам рекомендован полный покой. - Меня до такой степени напугали тем, что сустав может "вывалиться", что я передвигался очень осторожно. Немного успокоился лишь через две недели, когда приехал в клинику на очередной осмотр. Доктор подтвердил, что все идет нормально, сказал, что очень доволен тем, как прошла операция, вынул металлические скобки, скреплявшие шов, наложил повязку. Я, помню, сильно удивился тому, какой маленький и аккуратный получился разрез, а Уэстридж мне и говорит: "Ты сколько лет катался до того, как выиграл Олимпийские игры? Двадцать? А я двадцать лет оперирую. И сделал свою работу так же качественно, как ты, когда выступал в Солт-Лейк-Сити". Правда, врач предупредил, что после таких операций летать самолетом пациентам не рекомендуется. Мол, велика опасность образования тромбов из-за резких смен давления. Но я его убедил в том, что в России мне будет лучше. И прилетел в Санкт-Петербург. ХОЧУ ОТОБРАТЬСЯ НА ЧЕМПИОНАТ МИРА-2009 - Как вы теперь планируете свою дальнейшую жизнь? - Уже начал потихонечку разрабатывать ногу. До того, как уехать в Россию, встретился в Америке с Николаем Морозовым. Мы с ним разговаривали на тему совместной работы еще в мае, и он уже тогда сказал, что готов меня тренировать. Кроме того, мы обсудили множество вещей, связанных с возможным возвращением в спорт. Это ведь зависит не только от меня. Надо получить соответствующее разрешение в ИСУ, понять, насколько нога будет способна выдерживать по-настоящему высокие нагрузки. Меня сильно воодушевляет пример Руди Галиндо, который, сделав такие же операции на обеих ногах, через полгода уже выступал в Туре Коллинза, а сейчас вовсю прыгает. Если он может, то почему я не смогу? Я же русский, в конце концов! - Не совсем поняла: кто в итоге будет вас тренировать? Тарасова или Морозов? - Вместе, как это было перед Играми в Солт-Лейк-Сити. Коля - великолепный тренер. К тому же он прекрасно ориентируется во всех требованиях, которые предъявляет новая система судейства. Они с Тарасовой прекрасно дополняют друг друга. И сейчас я очень рассчитываю на их помощь и поддержку. После Игр у всех нас был период довольно непростых отношений, но теперь мы решили, что ради цели завоевать в Ванкувере медаль имеет смысл еще раз объединиться и попробовать этой цели достичь. С группой Морозова в Америке сейчас работает специалист по физической подготовке, который в России много лет тренировал ведущих легкоатлетов сборной страны. Он сам в свое время перенес похожую травму. Поэтому составил для меня весьма обширный список упражнений, которые нужно делать, чтобы укрепить все мышцы, не затрагивая тазобедренный сустав. Я делаю их каждый день. Потихонечку растягиваюсь. Из-за постоянных болей у меня сильно сузился радиус движений правой ногой, так что ее подвижность тоже придется восстанавливать. Попробовал бегать. Сначала - осторожно, а сейчас уже пробегаю по нескольку километров в день. Чувствую небольшой дискомфорт, но это, как мне кажется, связано не с последствиями операции, а с тем, что последние пару лет, как уже говорил, я вообще не тренировался и мышцы отвыкли от нагрузок. В конце августа, надеюсь, уже начну выходить на лед. Возможно, приму участие в телевизионном проекте, который будет называться "Ледниковый период" и транслироваться по Первому каналу, но это пока не решено окончательно. Что касается дальнейшей работы, загадывать пока не приходится. Но в принципе мне хотелось бы этой осенью поставить произвольную программу и начать потихоньку ее накатывать, с тем чтобы после Нового года попробовать вставлять в нее прыжки, в том числе и на последних минутах катания. Если все будет складываться нормально, возможно, в конце апреля я сумею выступить с этой программой на турнире в Японии. А уже потом немного отдохну и возьмусь за работу по-настоящему. Почему-то мне кажется, что проблема для меня может заключаться не в прыжках, а во всем остальном. Мы ведь никогда особо не следили за вращениями, да и за дорожками шагов тоже. Но в любом случае хочу попробовать подготовиться настолько, чтобы на следующий сезон было не стыдно выступать в турнирах вплоть до чемпионата мира-2009. Мне бы хотелось туда отобраться и посмотреть, на что я вообще гожусь. ПРЕДСТОИТ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ АДСКИЙ ТРУД - Вас не пугает, что у России на этом чемпионате может оказаться всего одна мужская вакансия? - Если на следующем мировом первенстве будет выступать Женя Плющенко, то как минимум две вакансии он наверняка заработает. Ну а там уже я буду стараться не ударить в грязь лицом. Хотя, когда мы говорили на эту тему с Морозовым, он сказал: если я уже сейчас начну думать о том, найдется для меня место или нет, не стоит вообще затевать разговор о возвращении. Конечно же, мне страшно. Потому что предстоит пройти через адский труд. Но я сам хочу еще раз через все это пройти. В конце концов, Элвису Стойко тоже было немало лет, когда он выступал в Солт-Лейк-Сити, но это не помешало ему сделать в произвольной программе два четверных прыжка. Я же на самом деле нахожусь в более выгодной ситуации. Золотая олимпийская медаль у меня уже есть. Если сумею вернуться и выступать на таком уровне, чтобы бороться за попадание в тройку на Играх в Ванкувере, это будет огромной победой. Я ведь не говорю о том, что стремлюсь исключительно к золоту. Мне интересно тренироваться, интересно снова начать выступать, я очень соскучился по настоящей борьбе. - Вы связаны какими-то контрактными обязательствами на следующий сезон? - На данный момент - нет. Хотя предложений хватает. И в Америке, и в России. По этому поводу мой агент сказал мне: "Tы, Леша, как хорошее вино. С каждым годом все дорожаешь и дорожаешь". Хотя отдаю себе отчет в том, что, если с моими спортивными планами все сложится так, как я хочу про серьезные контракты придется на время забыть. - А как же ваш бизнес, связанный с недвижимостью в США и транспортной компанией в Питере? - И там и там дело неплохо отлажено, есть люди, которым я доверяю и которые за этим следят. Так что в Америку я в ближайшее время не собираюсь. Главный мой бизнес - это все-таки фигурное катание. Кстати, уже совсем скоро - в начале осени - в России в издательстве "Городец" выходит моя автобиографическая книжка. - Я правильно понимаю, что речь идет о той самой книге, которая была выпущена в Японии три года назад? - Не совсем. Та книга получилась очень откровенной и сразу стала бестселлером. Она - обо всей моей жизни, начиная с момента, когда я только встал на коньки. Работа над текстом заняла несколько месяцев. Но для российского издания мы решили еще больше его дополнить, написать новые главы. Думаю, будет интересно. Что же касается тренировок, то ближе к осени, если почувствую, что снова могу нормально кататься, буду ждать, когда у Морозова образуется окно (все-таки у него сейчас тренируется довольно большая группа фигуристов), чтобы мы с ним и Татьяной могли спокойно начать работу над программой. Я уже прослушал довольно много музыки, в том числе и такой, которая до сих пор не использовалась в фигурном катании, есть из чего выбирать. Никаких других планов, требующих моего пребывания в США, у меня нет. Самое главное - как следует восстановиться, не форсируя этот процесс. А там - как сложится. - Неужели вас никто не пытался отговорить от затеи вернуться в спорт? - Нет. Родные ведь видели, как я мучаюсь от боли и безделья. Поэтому сейчас дружно меня поддерживают. Хотя, наверное, в глубине души не очень верят, что вся эта затея реальна. Куда важнее для них то, что я вернулся к нормальной жизни. Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ http://www.sport-express.ru/art.shtml?144139
Marika: Лена, спасибо! М-да… Хоть я и оптимистка, но вот эта идея с возвращением Ягудина мне как-то не особо нра… Не очень мне верится, что он вернется в той же самой форме. Когда можно было смело говорить «Леша может все» (с)… По-моему, возвращение что Плюю, что Яго – ели и состоятся, - то это будет просто оч-чень шумная пиар-акция… Прошли времена, когда соперники только от их имен падали в обморок еще до выхода на лед))) Хотя… Кто знает))) Поживем-увидим))) В любом случае – будет интересно, как Плюю и Яго собираются бороться со своими юными соперниками – Жу, Лами, Лайсачеком, не в меру ретивыми японцами и даже с неплохо проявившим себя Вернером)))
Helena: Татьяна Тарасова: "У Ягудина все получится" 20.08.2007 12:05 | "Новые известия" Как уже сообщали "НИ", олимпийский чемпион 2002 года, четырехкратный чемпион мира в мужском одиночном катании Алексей Ягудин после успешно проведенной операции на тазобедренном суставе принял решение вернуться в любительский спорт и попросил легендарную Татьяну ТАРАСОВУ - ныне консультанта сборной России - вновь стать его наставником. Знаменитый тренер рассказала "Новым Известиям" о том, почему она, не раздумывая, согласилась принять Ягудина, а также оценила ситуацию в нынешнем российском фигурном катании в целом. - Татьяна Анатольевна, жара на улице, а вы целыми днями на катках мерзнете. После прошлогоднего провала, какого наше фигурное катание сорок лет не знало, руки не опускаются? - Знаете, я свою работу сейчас вижу в том, чтобы помогать другим, а не выявлять какие-то таланты. Есть тренеры, они их ищут, находят. Моя задача - подсказать, подправить что-то, когда ко мне обращаются. А провала, который случился, можно было ожидать, потому что все эти годы смену нашим звездам, по большому счету, никто не готовил. - Скажите честно, дела совсем плохи? - Почему? Есть хорошие пары у Тамары Москвиной, у Олега Васильева. И одиночники талантливые у нас есть. Правда, уровень в том же парном катании за последние год-два сильно вырос. Американцы, немцы, украинцы работают с профессиональными тренерами и профессиональными хореографами. Нам тоже надо правильно построить работу, платить наставникам, хореографам, специалистам по общефизической подготовке. Грамотно, в общем, работать с народом. - А в танцах, где мы все-таки получили медаль на чемпионате Европы, на ваш взгляд, у нас надежные позиции? - Две пары - Оксана Домнина/Максим Шабалин и Яна Хохлова/Сергей Новицкий - уже входят в мировую элиту. Они вполне способны соперничать с лидерами за медали чемпионатов мира, хотя и здесь конкуренция очень тяжелая. А вот за третье место в сборной пойдет борьба. Очень прибавили наши чемпионы мира среди юниоров Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев. Нет, хорошие дети есть. А вот как тренеры из этих "хороших" будут делать выдающихся - уже другой вопрос. Если правильно построить тренировки, плоды появятся, но у нас льда недостаточно. Ни в Москве, ни где-либо еще. Вот в чем проблема. - Хоккеисты атакуют? - Да. Я была на многих катках, и везде одна и та же ситуация. С молодежью работать вообще невозможно, потому что льда не хватает даже для основного состава. Вот, например, Лена Кустарова и Светлана Алексеева свой лед заслужили, как никто другой - у них в этом году чемпионы мира в танцах по юниорам выросли. Это большой успех для нас. Так даже у них льда - по полтора часа в день, не больше. А что можно сделать за полтора часа? Как следует размяться? - Такая ситуация не вчера возникла. - Вот именно. А почему она возникла? Кто такую ситуацию вообще допустил? Открывают новый каток и. опять везде хоккей. Я понимаю, в хоккее платят больше, но сил больше нет никаких. Решили нам теперь вообще ничего не давать? Конечно, Рабер (Ирина Рабер - президент Федерации фигурного катания Москвы. - "НИ") бьется и по возможности помогает. Но как можно было такое допустить в принципе? На единственном в Москве катке для фигуристов (Стадион юных пионеров. - "НИ"), где вся слава отечественного фигурного катания начиналась, взять и машины на продажу выставить, а школу выгнать! Говорят, на новых местах мы будем базироваться, но хорошо бы и старые места не забывать. Никто в мире не позволяет себе такие вещи делать, а у нас - пожалуйста. Или, вот, я слышала, что Татьяна Тотьмянина с Максимом Марининым собирались вернуться, но передумали, потому что им спонсора не нашли. Если олимпийским чемпионам не нашли, то о чем тогда говорить? Неужели нет в России людей, которые взялись бы помочь нашему фигурному катанию? Ведь похоронить последнее - очень просто. - Татьяна Анатольевна, почему Леша Ягудин возвращается, как вам кажется? - Он же человек очень азартный, соревнования любит и чувствует, что еще многое может. Когда человек талантлив, нельзя сказать, где его потолок. Алексей ведь не собирался уходить тогда, в 2002 году. Не болела бы нога, мы бы катались до второй Олимпиады, это абсолютно точно. Еще думаю, ни Ягудин, ни Плющенко не возвращались бы, если бы был в России кто-то способный занять их место. - Он советовался с вами? - Позвонил мне два месяца назад, еще до операции. Сказал: "Помните, Татьяна Анатольевна, как я звонил вам много-много лет назад, просил, чтобы вы взяли меня тренировать? Вот и сейчас хочу опять попроситься. Возьмете?" - И вы? - Я согласилась сразу. Как я могу его не взять? Если человек, достигнув в спорте всего, готов, что называется, опять насиловать себя работой и получать от этого удовольствие, я не могу не помочь. На таких людях держится спорт. И ради Леши я готова оторвать от своей жизни еще несколько лет. Ведь это очень интересно - восстановить человека, видеть его уверенность. Я, кстати, тренировала Роднину после родов, и она смогла вновь выиграть Олимпиаду. Леша давно повзрослел, и сейчас он не шутит. Если здоровье не подведет, он сделает все для того, чтобы поехать на свою третью Олимпиаду. - Мы увидим его в этом году на турнирах? - Нет, этот год у нас восстановительный. Где и как станем работать, в деталях пока не обсуждали. Где будет удобнее, там и останемся. Чем было хорошо в Америке? Дом в четырех минутах от катка, льда сколько хочешь. - Вы, в принципе, считаете правильным, когда чемпионы возвращаются? - А почему нет? - У нас и так одна вакансия на чемпионате мира - Плющенко. Если он вернется, конечно. С Ягудиным ее делить будет. А молодежь ведь тоже обкатывать надо. - Когда конкуренция в сборной резко возрастет, для молодых будет только лучше. До Игр в Ванкувере еще два года, и Плющенко с Ягудиным, наоборот, баллы завоюют, чтобы в Канаду уже три человека поехали. Они, кстати, уходя, эти три места молодым и оставили. А те что сделали? Вот пускай молодые и думают о своем совершенствовании. - И все-таки Ягудин переменчив. Года не прошло, как он искренне рассказывал нашей газете о том, что абсолютно отошел от любительского фигурного катания. Говорил, что оно ему уже неинтересно. Что должно было произойти, чтобы заставить его изменить взгляды? - В своей любви к фигурному катанию Леша не переменчив, нет. Я знаю, что в нем это очень глубоко сидит. Он артист, он любит выступать. И еще он борец. Бороться для него - процесс, который он очень любит. Ему стало скучно. Надоели все прежние титулы, хочется нового результата, какого еще ни у кого не было. Вернее, мало, у кого был. - Вернуться в любители после такого перерыва - это действительно будет чудо. - Вот ему и хочется этого. Потому что он уникален во всем. Получится - браво! - А если нет? - Если здоровье не подведет, у него получится. ОКСАНА ТОНКАЧЕЕВА
Gela: Ирина Роднина – загадочная и открытая Само интервью достаточно длинное, приведу только отрывки. Великая фигуристка о времени и о себе Сегодня наших читателей ждет приятный сюрприз. Интервью нашему корреспонденту дала самая титулованная и, наверное, самая любимая публикой фигуристка – 3-кратная олимпийская чемпионка Ирина РОДНИНА. ... – Известно, что спортсмены, кандидатуры которых выдвигают на выборы в Госдуму, обязаны покинуть Общественную палату РФ. – Срок работы Общественной палаты два года. Поэтому уже в декабре этого года нынешний состав сдает свои полномочия, и будет избираться новый. Происходит естественный процесс ротации… А что касается темы выборов, то в этом году «Спортивная Россия» первый раз принимала участие в региональных выборах, и там у нас прошли очень знаковые личности. Такие как, например, Антон Сихарулидзе или Светлана Журова. Согласно закону «О местном самоуправлении» они должны отстаивать развитие спорта в этих регионах. А сейчас Высший совет «Спортивной России» вместе с «Единой Россией» подготовил список людей именно от нашей организации, которые будут выдвигаться на выборы. Это известные спортсмены, тренеры, руководители спортивных федераций. ... – Как смотрите на нынешнюю ситуацию в российском фигурном катании? Ведь после того как закончилась Олимпиада в Турине, наши лучшие фигуристы покинули любительский лед, а достойного резерва не видно… – Ситуация вполне закономерная. О ней все знали и говорили. Я считаю, что это как раз проблема Федерации фигурного катания. Легко найти отговорки в том, что идет смена поколений. Правильно было бы сказать, что на Олимпиаде в Турине состоялись торжественные проводы советского фигурного катания. И теперь нам надо дождаться момента, когда вырастет российское фигурное катание. Потому что выступавшие в Турине ребята – это, в принципе, еще продукт Советского Союза. На сегодняшний день проблема не только в том, что у нас нет золотых медалей. Мы еще столкнулись с проблемой потери тренерской преемственности. И честь, и хвала таким нашим наставникам, как Елена Чайковская, Тамара Москвина, Алексей Мишин, Татьяна Тарасова, которые еще работают. Но все они люди пенсионного возраста. Слава богу, что у нас все же сохранились такие кадры, как Александр Жулин, Олег Васильев, Наталья Линичук. Но как тренеры они встали на ноги в Америке! Значит, надо понимать, что условия для роста тренеров в нашей стране в свое время не были созданы. Начало 90-х стало тяжелым испытанием для нашей страны. Спортшколы тогда не на что было содержать, поэтому дети перестали в них записываться. А этот вид спорта к тому же еще и достаточно дорогой. Сейчас же к спорту большое внимание. Раньше ведь какая проблема была? Нет спортсооружений. А в наши дни катков построено очень много. Но специалистов-то по фигурному катанию не хватает. И это как раз и есть проблема Федерации фигурного катания России. С этим чиновники должны были что-то делать. Надо было как-то подготовиться к этому тяжелому моменту, который, как все знали, наступит. ... – В одиночном мужском катании кто-то видит панацею в том, что вернутся Плющенко и Ягудин… – Я считаю, что это не более чем пиаровские ходы. И даже если эти ребята вернутся, это все равно не панацея. В том-то и дело, что это не спасет все наше фигурное катание. Может, конечно, спасти одно-два соревнования, но потом-то они все равно уйдут. Если мы не будем комплексно решать вопрос подготовки спортсменов и тренеров, результата добиться нельзя. Молодых тренеров, например, надо не просто поддерживать: их надо поддерживать материально. http://www.vmdaily.ru/article.php?aid=39722
Marika: МАРИНА АНИСИНА: «Авербуха простила, но…» Интервью с олимпийской чемпионкой по фигурному катанию Мариной Анисиной «Я не сбегала из страны за лучшей жизнью. Уехала потому, что мне не давали возможности заниматься любимым делом на Родине», - признается олимпийская чемпионка по фигурному катанию Марина АНИСИНА. На канале «Россия» стартует ледовое шоу, в котором принимает участие фигуристка Марина Анисина. Впервые за много лет спортсменка приехала в Россию не на три дня, чтобы выступить на соревнованиях и тут же улететь обратно во Францию. На несколько месяцев домом для Марины стала Москва. «Хотела открыть булочную» - Марина, вы сейчас выступаете только в ледовых шоу. Не скучаете по соревнованиям, тому адреналину, который бушевал в крови во время чемпионатов? - Я обожаю соревновательный дух, но шоу и спорт - абсолютно разные вещи. Когда закончилась Олимпиада и мы победили, у меня была жуткая усталость, хотелось просто успокоиться, подумать, что делать дальше. Я даже одно время думала бизнесвумен стать, хотела открыть свою булочную. Но потом поняла, что все-таки это не то, к чему я привыкла. - С Авербухом вы помирились? (Он бросил Анисину перед выступлениями и ушел к другой партнерше - своей будущей жене Ирине Лобачевой. После чего фигуристке пришлось уехать во Францию и создать там пару с Гвендалем Пейзера. - Прим. ред.). Ведь ваша жизнь могла сложиться совершенно иначе, не поступи Авербух таким образом? - (Смеется.) «Помог» Илья мне в жизни, конечно, очень сильно. Но я зла не держу. Сейчас мы видимся с ним иногда, во время соревнований даже общаемся. Хотя, не случись этой истории, действительно все было бы по-другому. Когда в 17 лет одна приехала во Францию, это был шок! Я находилась в прострации. Думала, как бы мне не пропасть в чужой стране. Не было ни одного знакомого, никто не говорил по-русски. Первое время ходила на каток, возвращалась домой - вот и вся жизнь. Совершенно одна. Много раз порывалась уехать. Но, слава богу, что все сложилось. - Гвендаль Пейзера ведь плохо говорил по-английски, и вы практически не могли общаться... - Проблема была не в том, что Гвендаль плохо говорил по-английски, а в том, что я практически не знала языка. А когда катаешься в паре, общаться необходимо. Но со временем мы достигли такого уровня отношений, что теперь для понимания достаточно одного взгляда. Была еще одна проблема: для Гвендаля, как для настоящего француза, фигурное катание было всего лишь хобби. Он не относился к этому всерьез. Мне долгое время пришлось его перевоспитывать. «Гвендаль мне как брат» - Вашу пару все запомнили по знаменитой поддержке, когда вы, маленькая хрупкая девушка, поднимаете своего партнера. Вы со штангой перед этим тренировались? - Нет, со штангой не тренировалась (смеется). Этот «трюк» действительно так запомнился всем зрителям, что теперь, где бы мы ни выступали, везде просят его исполнить. На самом деле там все так рассчитано, что нагрузку несет не только партнерша, но и партнер. Так что бодибилдером мне быть не надо. - Вы как-то пожаловались, что из-за работы нет никакой личной жизни. - Я действительно ни одной минуты не могла уделить ничему другому. - А теперь? - И теперь. Вот представьте: я несколько месяцев живу в Америке, потом - в Японии, затем выступления во Франции, да еще в Россию должна поехать на съемки. Какой мужчина это выдержит? Конечно, я хочу найти свою вторую половину. Хочу, чтобы у меня была семья, дети. Но пока не получается. Думаю, всему свое время. Я сильная женщина, но мне хотелось бы встретить такого человека, с которым могла бы позволить себе быть слабой и беззащитной. - Я как-то слышала, что Гвендаль сказал: если бы он с вами не катался, то обратил бы внимание на вас как на женщину. - А что, по-вашему, на меня нельзя обратить внимание?! - Можно, конечно. - Гвендаль еще говорил, что быть мужем и женой и работать вместе, а значит, быть рядом 24 часа в сутки - невозможно. Я с этим согласна. Для меня Гвендаль как брат, я вижусь с ним чаще, чем с кем бы то ни было. Он очень интересный мужчина. Я бы даже сказала, у него образ этакого супермена. Но мы с ним только друзья и партнеры по льду. У него и без меня очень много поклонниц. - Вам не обидно, что в чужой стране вы стали национальной героиней, а на родине после скандала с Алимжаном Тохтахуновым (Тайванчиком), когда стали говорить, что он подкупил судей, чтобы ваша пара выиграла золотые медали на Олимпиаде, о вас писали как об иностранке, которая отняла победу у России? - А я вот не чувствую себя на родине иностранкой, что бы кто ни говорил! Когда случился скандал с медалями, все спортсмены меня поддерживали. Потому что все знали: Алимжан Тохтахунов не имел никакого отношения к соревнованиям, мы с ним общались как обычные знакомые. На улице от российских поклонников я слышала только слова поддержки. Когда подписывала им автографы, мне говорили: «А мы болели за вас! Потому что вы все равно наша!» Никогда не считала себя иностранкой, я русская, хотя и живу во Франции. Комментарии Авербуха и Лобачёвой Ирина ЛОБАЧЕВА: «Кому-то очень хотелось меня задеть, вот и пустили сплетни про Илью и Марину. Кто-то говорил, что я увела у Анисиной возлюбленного (а они тогда практически детьми были, никакой любви не было), а кто-то сочинил, что после их расставания Марина уехала во Францию с ребенком от Ильи. Нам с Ильей слышать подобное было очень неприятно». Илья АВЕРБУХ: «С Мариной мы разошлись, потому что так решил тренер: многие ей говорили, что в нашей с Анисиной паре мальчик катается с мальчиком, что мне нужна более мягкая и женственная партнерша. Мы разошлись с Мариной на профессиональной почве». http://other.sport.com.ua/news.phtml?id=29525
Helena: Marika , спасибо за интервью. Я в каком то журнале на днях читала ее постпроектное интервью, где она пыталась корректно выразить свое мнение о Джигурде Фразы были очень нейтральными, но между строк так и сквозило: "что за урода мне выделили". А больше всего запомнились ее слова о том, что она не понимает, для чего с ней так долго и настойчиво вели переговоры, чтобы после этого дать "никакого" партнера, с которым она тут же вылетела. Чувствовалась в ее словах обида.
Лена: Helena пишет: Я в каком то журнале на днях читала ее постпроектное интервью, где она пыталась корректно выразить свое мнение о Джигурде Фразы были очень нейтральными, но между строк так и сквозило: "что за урода мне выделили". Наверное, ты говоришь о "7 Дней". Я тоже читала, но у меня сложилось впечатление, что Марина не так уж и плохо относилась к Никите. А вот его интервью читала где-то - он там был более откровенен - и прямо говорил, что не приглянулся Марине:) Helena пишет: больше всего запомнились ее слова о том, что она не понимает, для чего с ней так долго и настойчиво вели переговоры, чтобы после этого дать "никакого" партнера, с которым она тут же вылетела. Чувствовалась в ее словах обида. Мне тоже это бросилось в глаза, хотела написать в их темке, да забыла. Марина говорила, что и Гвендаль отнёсся не так чтобы хорошо к её участию в проекте, а она всё-таки поучаствовала. И да, обижена наверняка, потому что не может понять - а зачем всё это было надо? (И я не понимаю вместе с нею - зачем было приглашать Анисину, Петренко, которые давно не выступали перед российской публикой, давать им слабых партнёров, чтобы не задерживались надолго...).
Marika: Helena пишет: Я в каком то журнале на днях читала ее постпроектное интервью, где она пыталась корректно выразить свое мнение о Джигурде Фразы были очень нейтральными, но между строк так и сквозило: "что за урода мне выделили". Ой как она права... Вчера увидела статью про Джигурду с Анисиной - на автопилоте пробежалась глазами и ... честное слово - чуть не стошнило (от Джигурды разумеется)))... Фууу... Еще и на Бобрина наехал... Если кому интересно - могу перепечатать в их темку, но реакция у многих наверняка будет такой же... Лена пишет: И да, обижена наверняка, потому что не может понять - а зачем всё это было надо? Ох, Леночка, думаю, этого понять не могут многие и многие тысячи поклоннков фк, которые с самого начала анонсов о предстоящем проекте так ждали увидеть всех этих фигуристов на российском льду...
полная версия страницы